Ближневосточный кризис подогревает цены на нефть
Александр Пасечник, руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности
На мировом рынке нефти — предштормовая обстановка. Котировки «бочки» в октябре растут на фоне обострения геополитической ситуации на Ближнем Востоке. Цена нефти марки Brent подорожала до $79 за баррель впервые с 30 августа.
Цены на нефть резко прибавили в начале декады на фоне ракетной атаки Ирана на Израиль, усилившей опасения, что Ближний Восток движется к полномасштабной региональной войне, которая может нарушить поставки энергоресурсов на мировой рынок. Теперь Израиль угрожает нанесением ответного удара по объектам нефтяной промышленности Ирана.
Чем больше Тегеран напрямую вовлекается в конфликт, тем выше риск фактических перебоев с поставками углеводородов. Так что, учитывая накал событий, рост цен выглядит еще довольно скромным. Вероятно, это отражает тот факт, что рынок становится все более невосприимчивым к событиям на Ближнем Востоке, где уже ровно год длится очередное политическое обострение.
Но сегодня на повестке дня уже вопрос о возросшем риске блокировки Ормузского пролива (соединяет Персидский и Оманский заливы), через который транспортируется порядка 20% глобального потребления нефти. И еще 20% от мировых поставок сжиженного природного газа (СПГ).
Аналитики Goldman Sachs (GS) считают, что в случае атак на иранские нефтяные объекты котировки Brent могут подняться на $20 от текущих значений. Однако в случае перекрытия Ормуза и цены в $150 за баррель не покажутся высокими. Впрочем, пока этот сценарий все же не выглядит очевидным. Власти США сделают все, чтобы перед президентскими выборами цены на нефть не устремились в «космос» — это слишком быстро отразится на стоимости топлива на американских заправках, и такой социальный удар попросту «разбалансирует» электорат.
Пока же СМИ продолжают тиражировать все более радикальные прогнозы. Скажем, главный эксперт по сырьевым товарам банка SEB Бьярне Шилдропа считает, что цены на нефть могут превысить $200 за баррель, если нефтяные объекты Ирана будут разрушены, сообщил канал CNBC. При сценарии уничтожения иранской нефтяной инфраструктуры значительно сократятся резервные производственные мощности альянса ОПЕК+.
Эксперты BMI в целом солидарны с прогнозом SEB в ценовых сценариях для «бочки»: они прогнозируют, что в случае полномасштабной войны на Ближнем Востоке цена на нефть марки Brent, скорее всего, превысит $100 за баррель, а потенциальное закрытие Ормузского пролива грозит ценами $150 за баррель и более.
Тем временем состоялось заседание министров стран ОПЕК+. Здесь ожидаемо обошлось без сюрпризов. Мониторинговый комитет ОПЕК+ 2 октября не стал давать рекомендаций по графику наращивания добычи нефти, подтвердив свою приверженность текущим параметрам сделки по сокращению объема добычи сырья.
На встрече Министерского мониторингового комитета ОПЕК+ Ирак, Казахстан и Россия подтвердили, что в сентябре полностью выполнили договоренности, достигнутые между государствами альянса, сообщил сайт ОПЕК. Источники агентства Reuters отметили, что внимание участников встречи было сфокусировано на соблюдении странами своих обязательств, и ожидается, что этот аспект останется актуальным в ближайшие недели, особенно в отношении Ирака и Казахстана.
В коммюнике ОПЕК говорится, что Ирак, Казахстан и Россия подтвердили готовность следовать параметрам сделки и компенсационным планам. С представителями трех стран мониторинговый комитет провел отдельные встречи, в рамках которых обсуждался уровень добычи нефти в сентябре. Следующее заседание министров ОПЕК+ запланировано на 1 декабря.
Заседание альянса сопровождал спекулятивный информационный фон: так, газета The Wall Street Journal сообщила об угрозах Саудовской Аравии непослушным членам ОПЕК+ ценой на нефть в $50 за баррель. Издание сослалось в своей публикации на представителей группы производителей нефти. Секретариат ОПЕК оперативно и критически прореагировал на эту публикацию, назвав ее ложью.
В любом случае, нынешняя фаза роста цены нефти — из-за геополитики. Это значит, что ОПЕК+ может без особого риска снять с себя часть добровольных самоограничений. По крайней мере, в новом урезании добычи точно нет резона. Что, кстати, очень позитивно для Москвы.